В номинации «Мастерство» 60-го Национального конкурса «Искусство книги» титул «Лучший иллюстратор» присужден Светлане Рыжиковой за книгу «Казкі дзядзечкі Рымуса» Джоэля Харриса, которая увидела свет в издательстве «Народная асвета» в 2020 году. Престижная национальная премия – хороший повод встретиться с художницей и познакомить с ней читателя. Стиль Рыжиковой узнаваем, рисунки в иллюстрированных ею книгах – из разряда тех, что склоняют чашу весов в пользу книги на полке книжного магазина.

Как рождались образы героев, откуда берутся идеи, сколько времени нужно, чтобы «нарисовать» книгу – об этом мы сегодня говорим с художником-графиком, преподавательницей Минского государственного художественного колледжа имени А.К.Глебова Светланой Рыжиковой.

«Иллюстрация дает возможность побывать в другой эпохе»

– Расскажите, пожалуйста, когда Вы занялись книжной графикой и какие события считаете отправными точками своего творческого пути?

– Все началось в раннем детстве. Мне даже сложно вспомнить время, когда я не рисовала. Еще в детском саду, когда воспитательницы рисовали детям какие-то картинки, на меня просто махали рукой: «Ну, ты и сама нарисуешь!» Потом была художественная школа, после школы – художественное училище имени Глебова и театрально-художественный институт. Конечно, на меня очень повлияли мои педагоги, особенно Владимир Савич, который вел у меня композицию, а потом был моим руководителем диплома. Мне очень нравились иллюстрации Савича – они, конечно, эстетские, даже холодные, может быть. Но это всегда высочайший профессиональный уровень!   

Мне всегда очень интересно в исторических музеях, я зависаю над витринами с артефактами – хочется окунуться в эпоху, поприсутствовать в ней. Хоть одним глазком посмотреть, каким все было тогда, когда нас всех еще не было на свете. Вот я сейчас бежала на рабочую встречу – и остановилась на месте, где было замчище. Вспомнила, как там было разрыто несколько лет назад, были видны древние бревна… Сейчас все зарыто и посажены деревья. И вот я на бегу остановилась, смотрю и думаю: вот бы увидеть, как все здесь выглядело столетия назад! Иллюстрация как раз дает возможность побывать в другой эпохе, пожить той жизнью. Знаете, докомпьютерная эпоха все-таки очень дисциплинировала художника. Приходилось запоминать множество деталей: исторический костюм, интерьеры. Я запоминала, как были сделаны вещи: ботинки, мебель, лампы, парики. Какой они были формы? Форма париков ведь менялась с эпохой. Мне всегда было интересно запоминать детали. Откуда-то я помню, как выглядит керосиновая лампа. Мне вообще страшно интересен материальный мир.

– Сколько времени нужно, чтобы «нарисовать» книгу – от идеи до воплощения?

– Я всегда очень долго тяну, думаю… Но когда наконец сажусь за стол, то рисую очень быстро. Так быстро, что одна моя подруга-редактор как-то сказала мне: «Никому не показывай, как быстро ты делаешь. Люди могут подумать, что это слишком просто». А я говорю: «Ну да, рисую я быстро, но ведь я долго этому училась!» Наверное, если меня привязать к стулу и положить на расстоянии вытянутой руки запас зефира – я могла бы сидеть и рисовать без сна и отдыха. И нарисовала бы весь проект от начала до конца в один присест. Мне надо все очень быстро, на вдохновении делать. Как ни странно, первое впечатление и первая придумка всегда оказываются самыми лучшими. От своих студентов, учеников я всегда требую: давай продумаем варианты. Как это сделать по-другому? Но для меня самой никаких вариантов не может быть: как я увидела, так и будет в конечном счете.

– Вам нравится преподавать, передавать опыт и знания молодым художникам?

– Причина, по которой я взялась за преподавание, достаточно банальна: не хватало страхового стажа. Но постепенно я вошла во вкус, и сейчас это мне действительно нравится. Я учусь вместе со своими учениками. Знаете, как говорят: чтобы лучше понять что-то, надо научить этому кого-то другого. Надо проговорить, повторить задачу несколько раз. Мне кажется, педагогическая деятельность повлияла на меня положительно. Раньше, оценивая чью-то работу, я могла сказать кому-то или самой себе только «нет» или «да». Этого достаточно, когда ты с коллегами смотришь какую-то выставку – вы профессионалы и понимаете друг друга с полуслова. Сейчас все изменилось. Я и теперь с первого взгляда определяю для себя, удалась работа или нет, но теперь я могу привести аргументы в защиту своей точки зрения. Вот это удалось, вот здесь не совсем удачно по композиции и т.д.

Есть какие-то вещи, которые хотелось сделать самой, а теперь я делюсь идеями с учениками. И потом с интересом наблюдаю, как они их воплощают. Это своеобразный, безусловно, интересный опыт.

«Нет ничего интересней человеческого лица!»

– Расскажите, пожалуйста, о своем первом опыте в книжной графике.

– Я очень хорошо его помню – оформляла серию рассказов Сергея Граховского в журнале «Маладосць». Много лет спустя случайно увидела его. Он шел по улице, такой печальный старик… И мне так хотелось подойти к нему и сказать: «Сергей Иванович, я художница, которая делала иллюстрации к вашим рассказам». Там был один рассказ, где он вспоминал себя молодого – о довоенном времени, о первой любви…

– «Сказки дядюшки Римуса» Джоэля Харриса переведены на многие языки мира. Издано огромное количество книг, над которыми работали многие иллюстраторы, каждый со своим стилем и подходом. Не страшно ли браться за классику и, возможно, конкурировать с другими иллюстраторами, которые уже создали свои миры харрисовских героев?

– У меня свой собственный запас образов и ассоциаций. Приступая к работе над книгой, я не смотрела книг с иллюстрациями других художников. Мне это не нужно. У меня своя Америка! У меня в голове чудесные детские советские фильмы «Приключения Тома Сойера», «Совсем пропащий». «Совсем пропащий» – малоизвестный сегодня фильм 1973 года, совершенно незаслуженно забытый, с блестящей игрой Вахтанга Кикабидзе и Евгения Леонова. Сейчас я делаю еще одну книгу: тоже Америка и та же эпоха, что у Джоэля Харриса (издательство «Народная асвета» готовит к изданию в серии «Замежная класіка – дзецям» книгу О.Генри «Правадыр чырванаскурых» в переводе на белорусский язык. – прим. авт.). Раньше бы я пошла в библиотеку, чтобы погрузиться в эпоху и вытащить детали быта Америки конца XIX – начала XX веков. Сейчас все это можно найти в интернете. У меня был гениальный брат (белорусский художник-карикатурист Юрий Рыжиков, 1961 – 2002 – прим. авт.), он мог вот такую американскую кибитку-повозку нарисовать по памяти. А я могу по памяти нарисовать интерьер. А то время, начало XX века, – для меня это не эпоха Шерлока Холмса, а, пожалуй, как раз эпоха О.Генри. А Братец Кролик Джоэля Харриса хронологически где-то рядышком с Томом Сойером. Да это почти Том Сойер в ином воплощении!

– У Ваших персонажей-зверей вполне человеческие эмоции…

– Для меня нет ничего интересней человеческого лица! Пусть вас не обманывает то, что я рисую зверюшек: это одушевленные персонажи, почти люди, они переживают и чувствуют, как люди. Щеголь Лис – мой любимчик. Пускай простак, он мне симпатичен и мил – худой, по-своему элегантный. Он вызывает добрые чувства.

«Работа художника над книгой – это немножко режиссура»

– Какие стороны в работе художника-иллюстратора для Вас оказались неожиданными? Что для Вас важно в работе над макетом? Как иллюстрации должны взаимодействовать с текстом на книжной странице?

– Конечно, перед тем, как начать работу над иллюстрациями, я обязательно внимательно читаю текст. Мне нужно понять, что интересно рисовать, к чему нужно привлечь внимание читателя, а что пропустить, оставить без иллюстрации. Несколько картинок столкнуть вместе – нехорошо. Большая пауза – тоже плохо, ладно, в этом месте что-нибудь обязательно нужно набросать. Обязательно отмечаю место в тексте, где мне хочется поставить иллюстрацию. Представляю, как персонаж чувствует себя на странице: вот отсюда он идет, а вот сюда смотрит. Работа художника над книгой – это немножко режиссура.

Художник, наверное, всегда немножко режиссер, он представляет любой сюжет как кадр из фильма. Когда мне рассказывают какую-то историю, я всегда вижу ее как картинку: свет, детали, остановленное время. Вот семейная история, которую рассказала мне мама с бабушкиных слов. Услышав, что началась война, бабушка побежала к своему молодому мужу – это был ее второй муж, намного младше бабушки, такой веселый. Он в это время на доме что-то строил и пел. Бабушка ему: «Чего ты поешь, война началась!» Это же просто кадр из фильма, понимаете? Это очень изобразительно, ты сразу представляешь этот эпизод как картинку, набросок.

Хороший иллюстратор должен помнить исторические детали и реалии и не надеяться на интернет. Интернет, конечно, очень помогает, но хороший иллюстратор должен чувствовать эпоху. А очень хороший иллюстратор, прежде чем приступить к работе, идет и зарывается в энциклопедии, чтобы погрузиться в эпоху.

– Работы каких художников-иллюстраторов Вам близки и интересны?

– Я люблю смотреть старую российскую школу. Владимира Конашевича, например. Но сейчас благодаря интернету узнаю новые имена. Это современные российские художники: Виктория Семыкина, Алиса Юфа. У них немножко общий стиль, какой-то молодой, задорный, условный. Они молодцы!

Из белорусских иллюстраторов мне близко творчество Павла Татарникова, Андрея Аринушкина. Мы с Андреем Аринушкиным вместе учились, теперь он живет во Франции и делает очень симпатичные вещи. Конечно, творчество Георгия Поплавского, его работы я обязательно показываю своим студентам. Интересны работы Юрия Яковенко, он живет и работает в Гродно. В мелкие детали на его работах можно вглядываться бесконечно! Это просто ювелирная точность и скрупулезность! У него природный талант, мне кажется, он пришел в институт уже сформировавшимся мастером. 

Досье. Светлана Рыжикова окончила Белорусский театрально-художественный институт (1988). Работает в области станковой и книжной графики, плаката. Член Белорусского союза художников с 1995 года. С 1994 года – иллюстратор книг в белорусских издательствах «Мастацкая літаратура», «Звязда», «Медисонт», «Вышэйшая школа», «Народная асвета».

Информация подготовлена по материалам издательства «Народная асвета».